Из книги «Куриный бульон для души» Д. Кэнфилд и М.В. Хансен

Неподалеку от моей квартиры на Манхэттене и в то же время словно на другом конце света расположена часть Нью-Йорка, которую называют Испанским Гарлемом. Во многих отношениях это страна «третьего мира». Уровень смертности среди новорожденных и матерей примерно такой же, как, скажем, в Бангладеш, а продолжительность жизни мужчин еще короче. Такова ситуация во всем Гарлеме, но здесь люди отделены от более благополучных районов города еще и языковым барьером. И когда все это сочетается с полным забвением в средствах информации, со снисходительным отношением со стороны учителей и полицейских, которые работают в этой стране «третьего мира», но даже и не подумают жить здесь, с учебниками, которые так мало имеют отношения к их жизни, то вывод для детей ясен. Они «хуже» людей, которые живут всего в нескольких кварталах от них.

В средней школе на голом участке земли с бетонными игровыми площадками и металлическим забором Билл Холл ведет обычный курс английского языка и еще преподает английский как второй язык ученикам, приехавшим из Пуэрто-Рико, Центральной и Южной Америки, даже из Пакистана и Гонконга. Эти дети сталкиваются с новой культурой, незнакомыми правилами и тяжелым окружением. Ко всему прочему, и родители их часто чувствуют себя такими же потерянными в этом мире, как и они. С такими детьми приходится работать Биллу Холлу.

Пытаясь нащупать тот интерес, который мог бы объединить одну такую группу детей вместе и одновременно помочь им учить английский язык, Билл однажды увидел, как кто-то принес в школу шахматную доску. Будучи сам шахматистом, он знал, что эта игра преодолевает многие барьеры, поэтому он добился у чрезвычайно скептически настроенного директора школы разрешения организовать занятия шахматного клуба после уроков.

Девочек пришло очень мало. Они никогда не видели, чтобы женщины играли в шахматы, поэтому решили, что эта игра не для них, и даже те немногие, что пришли, постепенно отсеялись. Некоторые мальчики тоже решили не ходить, ведь шахматы не та игра, которая могла бы сделать их популярными среди сверстников. Но около десятка остались, чтобы изучить основы игры. Их друзья насмехались над ними из-за того, что они остаются после уроков в школе, да и некоторые родители считали, что шахматы — напрасная трата времени, поскольку они не помогут им получить работу. Но мальчики продолжали приходить на занятия клуба. Билл давал этим мальчикам то, что было редкостью в их жизни, — внимание человека, верившего в них.

Постепенно их успехи и в шахматах, и в английском языке стали заметнее. Когда они стали играть достаточно уверенно, Билл начал возить их на шахматные матчи в школы за пределами Гарлема. Поскольку он платил за их проезд и за пиццу, что наносило значительный урон его жалованью учителя, мальчики знали, что он переживает за них. И они стали чуть больше доверять этому белому человеку средних лет. Чтобы помочь им стать более независимыми, Билл попросил каждого мальчика быть капитаном одного из матчей, организовать подготовку к нему. Постепенно, даже когда Билла не было рядом, мальчики научились нести ответственность друг за друга. Они тренировали тех, кто отставал, делились личными проблемами и объясняли родителям друг друга, почему шахматы — это все же не напрасная трата времени. И со временем это новое чувство компетентности распространилось и на их школьные занятия. Они стали лучше учиться.

По мере того как росли их успехи в учебе и в шахматах, росли и мечты Билла Холла в отношении их. Когда шахматный клуб Манхэттена выделил небольшую сумму, он повез их на финальные игры штата в Сиракьюс.

Двенадцать ранее отчужденных, зачастую пассивных и скрытных детей теперь стали командой с собственным именем — «Королевские рыцари». Заняв третье место в своем штате, они получили право играть в финале средних школ в Калифорнии.

Однако к этому времени даже коллеги Билла убеждали его, что не стоит тратить на этих детей столько времени и усилий. Как сказал один из учителей, эти дети гетто «никогда не выберутся дальше Нью-Джерси». Зачем же собирать средства и везти их через всю страну, только усиливая их недовольство жизнью? Тем не менее Билл собрал деньги для поездки в Калифорнию. В национальном чемпионате они стали семнадцатыми среди ста девяти команд.

К этому моменту шахматами заболела уже вся школа — хотя бы потому, что это сулило путешествия. Однажды в шахматном клубе в Нью-Йорке члены команды познакомились с девушкой из Советского Союза, которая была чемпионкой мира по шахматам среди женщин. Даже Билла поразила идея, предложенная двумя его учениками: если эта девушка приехала сюда из самой России, то почему «Королевские рыцари» не могут отправиться туда? Ведь это же шахматная столица мира, и там должны были пройти Игры дружбы по шахматам.

Хотя никогда раньше американские игроки их возраста не участвовали в этих Играх, школьная администрация района, где работал Билл, поддержала идею. Как и пара корпораций, к которым Билл обратился с просьбой выделить деньги на поездку. Конечно, никто не ожидал от команды победы, но задача была не в этом. Сама поездка расширит кругозор мальчиков, убеждал Билл. Когда компания «Пепси-кола» прислала чек на двадцать тысяч долларов, Билл понял, что эта безумная идея осуществится.

«Королевские рыцари» садились в самолет как официальные представители страны, в которой еще несколько месяцев назад они чувствовали себя чужими. Но как давние обитатели Испанского Гарлема, они заявили, что представляют свой район. На спинах их атласных пиджаков было написано «Королевские рыцари», а не «США».

Однако по прибытии в Москву их уверенность пошатнулась. Никогда раньше они не сталкивались с советским стилем шахматной игры, с ее опытом и размеренностью. Наконец Один из «рыцарей» свел к ничьей игру с советским гроссмейстером, которому было уже за тридцать. И мальчики поняли, что русских можно побеждать, они такие же люди, как и остальные. После этого «рыцари» выиграли около половины матчей и даже показали преимущество в таком специальном виде, как «быстрые шахматы». В отличие от советских игроков, которых учили медленной и взвешенной игре, «рыцари» хорошо владели «уличным» стилем, который отличался быстротой и точностью. К тому времени когда Билл и его команда отправились в Ленинград, где их ожидала самая трудная часть соревнований, мальчики вновь вернули себе уверенность.

Когда «рыцари» вернулись в Нью-Йорк, они были убеждены, что им все по плечу. И эта вера в себя им очень пригодилась. Спустя несколько месяцев, когда я отправилась в их школьный клуб, Билл Холл, крупный, мягкий человек, которого редко видели сердитым, на этот раз был в ярости из-за недавнего конфликта между пуэрто-риканским мальчиком из команды и белым учителем. По просьбе Билла мальчик объяснил мне, что он написал тест так хорошо, что учитель решил, что он списывал, и заставил его еще раз переписать. Когда мальчик и второй раз отлично справился с тестом, учитель не обрадовался, нет. Он был раздражен тем, что его неправота была доказана.

— Если бы это была школа в другом районе, — сказал Билл, — такого никогда бы не произошло.

Именно такая предвзятость в школе раньше больно задевала мальчиков. Но теперь, обретя чувство собственного достоинства, они научились противостоять ей.

— Наверное, учитель просто немного ревновал, — весело сказал мальчик. — Мы ведь прославили эту школу. И это действительно было так. Их школьный актовый зал только что был выбран советским танцевальным ансамблем для выступлений в Нью-Йорке. Директор каждой школы в районе просил поделиться шахматной программой, а местное телевидение и газеты брали интервью у «Королевских рыцарей». И сейчас, когда они вот-вот должны были закончить девятый класс, различные средние школы буквально соревновались за право заполучить «одаренных» детей к себе. Поступило даже приглашение из школы в Калифорнии. И хотя всех мальчиков тревожило их предстоящее расставание, остальные члены команды убедили мальчика, получившего приглашение из Калифорнии, принять его.

— Мы убедили его принять предложение, — объяснил один из мальчиков.

— Мы пообещали писать ему каждую неделю, — сказал другой.

— Вообще-то, — сказал третий, — мы собираемся всю жизнь поддерживать связь друг с другом.

Учитывая разнообразие планов на будущее, включая изучение права, бухгалтерского дела, преподавания, информатики — а о таком будущем раньше они и мечтать не могли, — невозможно сказать, какие неожиданные сюрпризы могут преподнести ребята друг другу на встречах своей команды, которая стала для них и поддержкой, и семьей.

Я спросила их, чем они занимались до того, как в их жизни появились Билл Холл и шахматы. Последовало продолжительное молчание.

— Болтался на улице и паршиво себя чувствовал, — сказал мальчик, мечтавший стать юристом.

— Отнимал деньги на завтраки у малышей, иногда баловался наркотиками, — признался другой.

— Просто валялся в постели, читая комиксы, а отец кричал на меня, ругая за лень, — сказал третий.

А учебники как-то изменили их жизнь?

— Только после того, как мистер Холл решил, что мы сообразительные, — объяснил один мальчик под дружные кивки остальных, — и тогда мы действительно изменились.

Источник